А еще хочу кабачковых оладьев.

Не так, чтобы сходил в магаз и купил, а чтобы пропалывал, поливал, вечером августа пошел сразал, натер на терочке, сделал тесто, пожарил на сковородочке чугунной, сделал соус, выполз на веранду и сидишь смотришь на солнце, цветник и сад.

ретроград все-таки проявился, новое стекло на телефон коцнулось мужем, но это ладно, еще начала выделываться котел! ставить темпиратуру 80 градусов -_- вызвала мастера, но открыть мы его не смогли, для этого нужно снимать всю кухню: О но все равно нужно будет вызвать типа для планового тех.обсуживания… после ретрограда тогда уже может вызову. таран сказала, что они переезжают, поэтому теперь не с кем по детским комнатам ходить -_- ходили к бабушке в гости пешком, такой кайф, когда Лев сам идет, правда на обратном пути он увидел в пакете глазированный сырок и забыл, что нужно идти) сон сейчас четко по режиму и если немного задержать - то все психи. досмотрела правила жизни, но еще остались новые серии. еще открылась школа балета, которая меня бесит, потому что они набирают детей с 2 лет, блин почему тупые курицы не боятся открывать всякую дорогую фигню? начались каникулы с следующей недели, но мне это ни о чем не говорит, только цдо полегче, с работы даже на маршрутку как-то попала, на свою. на курчатова уже езжу на велике, но два раза попадала под дождь. ездили в веранду, сделали пару фоток, потом женя поехал на работу, мама потрепала мне нервы, не может без этого, купила интерактивного щенка и планшет для рисования Льву, но у него уже столько игрушек, что они не особо ему интересны, а вот попрыгать на маме, поездить на подушке верху по паркету - это да)) смотрела сегодня петрановскую и она говорила, что все развивашки, игрушки и прочее - чтобы обезвредить ребенка и дать родителям отдохнуть, на самом деле самое лучшее развитие - это просто обычная жизнь с ребенком, давая ему получить опыт, не ограничавая по мелочам и позволяя самостоятельно что-то делать. вообще много книг такого плана есть и я стараюсь следовать, особенно когда по утрам хочется спать, а Льву играть) еще смотрела песни, хулиганы, дп, большой балет, до книг редко дотягиваюсь, инсту оствила только на вечер, днем не смотрю, и что-то у меня прям время появилось) ну больше ничего не припоминаю, идеи еще генерирую ;)

Ни с того, ни с сего сложилось четкое ощущение того, что я познала этот мир и всю его чертову сущность, порой, тем не менее, опомнившись, задумываюсь о том, что, возможно, и не стоит всех под одну гребенку. "Дай им шанс, чумная. Не торопись, пожалуйста." Не тут-то было.

Вы подходите ближе, а я уже знаю, чего вы от меня хотите и что вас заботит. Я знаю о том, что беспокоило вас до встречи со мной и то, к чему вы придете, когда мы разойдемся каждый в свою сторону. Я знаю всё, но я об этом не просила.

Зачастую мне хочется лишь одного. Проснувшись в глубинке, где когда-то ступала нога великих поэтов-пьяниц и наркоманов, заварить в турке кофе, выйти на веранду и, укутавшись осенней хрустящей листвой, писать. Писать весь день без перерыва, отключить любую связь с внешним миром, позабыв обо всем хрупком, непрочном и не столь нужном. Есть я, мои мысли и белоснежные острые листки, на которые так складно ложатся мысли, рождающиеся под листопадом уходящей осени, уносящиеся в тень изумрудных таежных лесов. Писать до состояния, когда внутри не утихают пожары, так беспощадно борющиеся с ураганами бренных желаний, которые, подобно рою бабочек, находят покой в желудке.

А вокруг картина-прямо пастораль. Разорванные жизни. Запах скошенной травы, такой же скошенной, как я когда-то. Я ведь на самом деле хочу, чтобы пахло долгой зимой и теплым пледом. Всё, чем пахнет здесь-это крепкий испаряющийся из гнилого воздуха азот. И этого я не просила. Не простила.

Сколько ни пытайся-писать я не умею, но жизнь вижу в красках и чувствую так же.

Я больше не нахожу болезненного счастия в праздности жизни, в бесконечном ее разрушении и разобщении. Хозяйка своей тоски. Мне отныне не интересны их стадные желания и, разлагающие плоть, чревоугодия. Тот восьмой этаж пять лет назад был пропитан гнусавой тоской и скорбью, вернись я туда, наверняка стала искать выход в одном из окон. Меня отворачивает от тех воспоминаний самым жестоким образом-как хлыстом по нежным заплывших щекам. Неустанно спрашивала себя:"Действительно ли так сильно боюсь?" Да, я боялась. С того времени и начались мои смертельно опасные игры с терзающей меня ноющей болью-кто кого. Покажи, докажи, выверни наружу.

Мне не спалось. Вопрос был тяжелым и висел в душном мокром воздухе, как кинжал, готовый разрубить меня надвое:"Мораль абсолютна или подвергается корректировке?" Ответа так и не нашлось до сих пор, но в ту ночь я кое-что поняла:когда всё вокруг катится к чертям, человек продолжает держаться, я бы даже сказала, цепляться за свою гордость, ведь это единственное, чего у нас не отнять. И это только моя цитадель. Делить ее с кем-то было бы чревато самообманом, а я и так заврала саму себя.

Сомнамбулические состояния становятся нормой. Порой ломлюсь в закрытые двери под рёв мотора, забывая о том, что ты существуешь. Я ведь и правда не вижу грани между реальным и выдуманным. Твоя красота ценная, дорогая, аристократическая, породистая. Ну не можешь ты быть настоящим и рядом. Или..? Уткнувшись в твоё плечо и вдохнув до скрипа в груди родной запах, понимаю, что ты это ты, и всё это вовсе не игра в одни ворота. Там люди с автоматами и я в юбчонке, ну о каких разорванных жизнях речь?

Одиночество, которое раньше было в порядке вещей, сейчас гнетет и рвет на части. Закрывая глаза, чувствовала, как вновь ко мне подкрадывается густая, ноющая боль. Болело везде, и, как ни старайся, я была не в силах помешать ей на меня наброситься. Ты её одолел. Ты сам, ведь лишь ты сумел касаньем пробить мою броню. Ты только не оставляй меня. Наедине с моими мыслями. И тогда у нас всё будет. Будет всё, я знаю.

Константин Рубинский

Пока ты со мною рядом и наше объятье длится,
Мне снов не дадут отрадных, мне светлое не приснится.
Иное видеться будет – перроны, пустые хаты,
Закрытые двери, люди, не знающие – куда ты
И где ты… Пока мы вместе ночуем под пледом старым,
Я вздрагиваю от предвестья и вспыхиваю от кошмара,
Ты гладишь мой пот озябший, ты пахнешь травой и ситцем,
Ты сон забираешь страшный, целуя меня в ресницы.

Но, если в зените рая какой-нибудь жернов острый
Нас надвое разломает и сделает плоть сиротской,
То каждый, кровеня ночью в подушку тяжёлой дрёмой,
Увидит поодиночке счастливый пейзаж знакомый,
Где всякой приметы хватит уверовать в сон, как в правду,
Где так же теплы объятья, и настежь дверь на веранду,
Где смуглой твоей ключицы касаюсь не только взглядом,
Где полдень июльский чистый, и чай золотистый с мятой.